воскресенье, 13 апреля 2008
Человек брел по узкой тропе, прихрамывая на правую ногу. За спиной крепко висела обвязанная тремя ремня гитара с серебряными струнами. У пера грифа струны создавали искрящийся при свете луны веер – наспех, видимо, намотаны были. Лоб человека пересекла алая полоса, и несколько капель крови, оставив засохший шлейф, сползли на брови. Черный, словно подземная темнота, плащ был изодран и испачкан. Один рукав и вовсе отсутствовал, а оголенная рука была в крови. Но это не его кровь. Такая же черная шляпа болталась на шее, удерживаемая плетенным кожаным ремнем – человек будто был соткан из всего черного.
читать дальшеДлинные, темные волосы растрепались и создали на голове нечто хаотичное. С шеи свисал средних размеров серебряный крест с прозрачным рубином в центре, а в самом камне отражение такого же креста. Мягкие черты лица. Тоскливый прикрытый наивностью взгляд, густые брови и морщинистый лоб. Задранный кончик носа и короткая черная бородка. Болезненный прищур в содружестве с задумчиво опущенным подбородком. В левом ухе серьга в виде все того же крестика, но нечета тому, что на шее. Гораздо меньше и вряд ли представляющий большую ценность. Человек постоянно смотрел вниз, что-то неразборчиво бубня себе под нос, а ноги сами несли его по тропе, будто зная дорогу.
Вскоре он вышел на небольшой пригорок с одиноким громадных размеров дубом. Сейчас весна и теплый ветер убаюкивал листву, нагонял с запада тучи, заволакивая звездное небо кудрявым одеялом. На секунду внезапно наступила тишина. И некоторые слова, которые говорил человек, стало возможным разобрать: «[имя](придумаю имя этому герою), [имя]…произнес мое имя, поч… не челов…». Дальше неразборчиво.
Дойдя до дуба, он ухватился за гриф, взгляд смягчился, и ремни как по приказу освободили гитару. Человек сел на землю, уткнувшись спиной в мокрое дерево. И закрыв глаза, поднял голову к небу. Слушал ночь. Слушал дуб. Порез на лбу успел застыть, и теперь он не казался таким опасным. Раненая нога выпрямилась, а другая осталась полусогнутой. Теперь боль должна уйти. Он склонил голову набок. Не открывая глаз, стянул с себя перчатки и отправил их в карман. А уже из внутреннего извлек запачканный платок, некогда бывший белым, и протер им лицо. Мелкие песчинки остались в порезе и на щеке.
Он осмотрел гриф. Правая рука дергала струну, а левая тут же подкручивала нужный колок, точно угадывая правильную частоту. Он настраивал инструмент, как будто настраивал новый ритм своего организма. Он настраивал себя. Тонкие пальцы прошлись по струнам вниз, вверх, вниз и начали плавно перебирать тихую мелодию:
Вот прожит мною еще один день
И струны родные, слава Богу, целы.
На лице угрюмо замерла тень
И ночи минуты уже сочтены.
Алая соль застыла в глазах,
Мысли томятся в чертогах творца
Дух твой железный обратился во прах.
«Все кончено», - слышу, - «Но нет ведь конца!» -
Кричал я тогда, кричал я тогда.
Мой друг уже мертв,
Мой друг не придет...мой друг уже мертв, уже мертв, уже мертв…
Человек открыл глаза, но в них бездонность и пустота. Мелодия заполнила всю округу. Волны музыки окружили его, создавая непробиваемый щит, и любой вторженец был бы неминуемо отброшен. Пальцы тревожно струили по струнам, иногда останавливались, а затем начинали новое настроение. Звук проникал в листву, трепал ее, в ветви векового дуба, и бежал по ним, словно молодая кровь по венам. Временами он [звук] выстреливал в небо и словно куполом из мелких резонирующих волн покрывал дуб и человека.
Западный ветер нагнал тучи, и они потушили лунный свет. Мелодия закончилась. Остался одинокий силуэт человека. Все стихло.
17 апреля 2007 года. 2:27
@темы:
Мои рассказы,
Творчество